Брендинг, как сексуальное извращение (СИ) - Страница 24

— Как ты сюда попала?

— Через дверь.

— Догадываюсь. Меня интересует, как ты ее открыла?

— Ключом. Сразу отвечаю — твоим ключом. Я взяла его из домика, когда выходила. И да, я знала, что он тебе не пригодится.

— Ты была настолько уверена, что я буду тебя ждать?

— Нет, я была настолько уверена, что снотворное подействует.

Тимур дернулся всем телом, обнаруживая, что и ноги его тоже зафиксированы.

— Ты вообще башкой своей думаешь, что творишь?!

— Конечно, думаю, Тимочка. Не нужно так беспокоиться. Моя подруга Лизка — очень хороший врач. Мы тщательно рассчитали дозировку. И алкоголем от тебя не тянуло. Так что эксперимент, — паршивка сделала особое ударение на этом слове, — был совершенно безопасен.

— Я вообще не понимаю, к чему этот театр одного актера?

— Как это к чему? Ты же попользовался мною? Теперь я имею право на ответную услугу с твоей стороны, — она начала медленно разминать пальчиками его стопу. И умиротворение стало пробиваться сквозь пелену гнева.

— Значит, ты все помнишь. И что, тебе настолько не понравилось?

— Почему же не понравилось? ОЧЕНЬ понравилось. Так и тебе понравится. Заметь, ты будешь внимать наслаждениям, не одурманенный алкоголем.

— Ты думаешь, это плюс? — проворчал Тим. — Кать, ну я оценил твоё чувство юмора. Давай, ты меня сейчас отстегнешь, и мы перейдем к сладкому.

— Милый, мы обязательно перейдем к сладкому, — она пересела сбоку от его груди и наклонилась к лицу. Тимур ожидал, что она его поцелует, но негодяйка закрыла его глаза непроницаемой повязкой.

— Кать, совесть имей. Я тебе глаза не завязывал.

— А это в качестве компенсации за моральный ущерб, — прошептала невидимая мстительница Тимуру на ухо и прикусила мочку.

Пленник не собирался сдаваться и начал обследовать наручники. Вот вырвется сейчас и устроит наглой девчонке БДСМ-сессию по ее жаждущей приключений попе. Увы, наручники, несмотря на меховую обшивку, оказались абсолютно реальными. То есть волшебного рычажка, который положен всем секс-шоповским моделям, не имел.

— А вторая твоя подруга в полиции работает? — обреченно поинтересовался Тим.

— Ты про наручники? — отвлеклась Котя от своего занятия массажем ступней, сопряженного с посасыванием пальцев. Который здорово отвлекал от борьбы за независимость. — Не, это я для одной охранной фирмы планировала рекламку, в смысле, рекламную кампанию, вот и обратилась по старой памяти. Они по старой памяти дали. Сказали даже, что у них и кроме наручников кое-что есть. И я могу смело на него рассчитывать.

Отвесить шутнице подзатыльник мешали все те же наручники.

И Котя вернулась к своему предыдущему занятию. Вряд ли ее движения можно было назвать профессиональными, но они в них была какая-то ритмика, которая медленно, но верно вводила Тимура в транс.

— Коть, сними повязку, а? — попросил Тимур. Котя сидела на коленях между его ног, на краю кровати. Он догадывался об этом. Но ему безумно хотелось видеть это собственными глазами. — Ка-ать, ну будь хорошей девочкой.

— Буду. Обязательно буду. Но сначала я побуду злой.

Расчет злой девчонки оказался верным. Тим, будучи визуалом и лишившись основного источника получения информации об окружающем мире, стал вдруг значительно острее реагировать на касания. А его неуемная фантазия дорисовывала картинку такими возбуждающими подробностями, что он был готов к боевым действиям задолго до того, как губы и руки Коти добрались до уровня зоны повышенной боеготовности. В процессе продвижения вдоль нижних конечностей она проявила просто аномальную креативность. Последней каплей стал момент, когда она прижалась головой к его голени и проскользила всем телом к его боку. Напряжение стянулось тугим узлом в месте, расположено немного южнее географического центра его тела.

— Кать, ну потрогай его. Пожалуйста.

Тимур обрадовался, когда услышал знакомый звук порванной фальговой упаковки, и на головку опустился силиконовый кругляшек, который ее ртом стал растягиваться по стволу. Но, увы, не успев насладиться вниманием, его член был снова брошен в одиночестве.

Котя, сев сбоку от него, принялась за верхнюю половину тела. Потеревшись об его мускулистую грудь, она сначала лизнула, а потом прикусила его за малюсенький бугорок. И без того возбужденный член практически пылал.

— Катя, ну потрогай. Хотя бы чуть-чуть. А лучше поцелуй. Катя, ну сделай же уже что-нибудь!!!

Катя была глуха к его мольбам. Она по-прежнему игнорировала его ноющий орган, обводя соски наслюнявленным пальцем, а губы ее как-то неожиданно оказались на его руках. Она облизывала и посасывала его пальцы, а он пытался гладить ее лицо, губы, волосы… разбойница терлась об его руки, как кошка. Но ему нужно было большее.

— Катя, ну убери браслеты. Тебе будет так хорошо, ты родную маму забудешь.

— Ты мне уже делал хорошо. А, как известно, ни одно доброе дело не должно оставаться безнаказанным, — проговорила она чуть охрипшим голосом у его уха.

Член буквально разрывался изнутри, требуя хоть какой-нибудь ласки… Увы, его требования оставались незамеченными. Тимур пытался выгнуться, чтобы хоть потереться об нее, но злодейка уворачивалась быстрее. Еще бы, у нее самой-то глаза завязаны не были… От рук мучительница вновь спустилась к груди, а оттуда короткими перебежками языка стала изучать живот. В нескольких сантиметров от того органа, который нуждался в ее языке как Аризона в дожде. Находясь с ним в такой близости, что он мог ощутить тепло ее щеки.